Апелляционное определение

ТРИНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 28 января 2021 г. N 13АП-27449/2020

Дело N А56-31888/2019/тр.4

Резолютивная часть постановления объявлена 09 декабря 2020 года
Постановление изготовлено в полном объеме 28 января 2021 года

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд
в составе:
председательствующего Рычаговой О. А.
судей Герасимовой Е. А., Юркова И. В.
при ведении протокола судебного заседания: секретарем Князевым С. С.
при участии:
от заявителя: представителя Ш. по доверенности от 19.11.2019
от ф/у: представителя А.А. по доверенности от 14.01.2020
от ПАО «Т»: представителя Е.А. по доверенности от 11.06.2020
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-27449/2020) К. на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.09.2020 по делу N А56-31888/2019/тр.4 (судья Даценко А. С.), принятое по заявлению К. к должнику Г. о включении требования в реестр требований кредиторов
третье лицо: Г.Е.

установил:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.08.2019 в отношении Г. введена процедура реструктуризации долгов, финансовым управляющим утвержден Д.
31.10.2019 К. обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о включении требования в размере 30 000 000 руб. в реестр требований кредиторов как обеспеченного залогом.
Определением суда от 10.12.2019 к участию в настоящем обособленном производстве в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора – Г.Е..
Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.01.2020 в отношении Г. введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден З.
Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.09.2020 в удовлетворении заявления кредитора отказано.
Не согласившись с определением суда от 07.09.2020, К. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить, принять по делу новый судебный акт, которым включить в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование заявителя в сумме 30 000 000 руб. В обоснование требований заявитель ссылается на необоснованность выводов суда об отсутствии доказательств, свидетельствующих о его финансовой состоятельности. Кредитор считает, что факт наличия у него денежных средств подтвержден договором дарения денежных средств с ИП П. и ее налоговыми декларациями за три года, предшествующие заключению договора, а также выпиской с банковского счета К. Кроме того, 31.08.2020 и 01.09.2020 кредитором в материалы дела дополнительно представлены документы в обоснование своего финансового положения: договор займа от 22.12.2016, согласно которому К. получил денежные средства в размере 61 109 200,00 руб., договор купли-продажи земельного участка от 19.07.2017, подтверждающий возмездное отчуждение земельного участка, принадлежащего К., протокол осмотра личного кабинета налогоплательщика К., подтверждающий, что К. не приобретал транспортные средства в период 2015 — 2017 гг., акты сверки расчетов с контрагентами по договорам аренды, заключенным ИП П. за 2015 — 2017 гг., представленные в качестве дополнительных доказательств наличия у П. финансовой возможности предоставить денежные средства К. Кроме того, суд первой инстанции неправильно распределил бремя доказывания. Заявитель полагает, что поскольку сумма займа не была возвращена, именно должник либо финансовый управляющий обязаны представить суду соответствующие доказательства возврата полученных в займ денежных средств, именно на них должна быть возложена обязанность обеспечить сбор соответствующих доказательств в материалы дела. Податель жалобы также полагает необоснованным вывод суда об аффилированности должника и кредитора, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства фактической или юридической аффилированности Кредитора и Должника, в том числе документы, подтверждающие ведение совместного бизнеса, участие в юридических лицах, общность имущества, наличие родственных связей, либо доказательства, свидетельствующие о транзитном характере возникновения задолженности. Кроме того, по мнению подателя жалобы судом допущены нарушения норм процессуального права, выразившиеся в рассмотрении заявления кредитора в его отсутствие, вследствие чего кредитор не имел возможности представить свои возражения на представленные Банком доводы относительно аффилированности сторон спора, а также устранить сомнения суда относительно своего финансового положения. Указанные выше обстоятельства привели к принятию незаконного судебного акта.
Определением суда от 01.10.2020 судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы назначено на 18.11.2020.
Протокольным определением суда от 18.11.2020 судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы отложено на 09.12.2020.
В настоящем судебном заседании представитель К. поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе, заявил ходатайство о приобщении дополнительных документов.
Суд отказал в приобщении к материалам дела в качестве доказательств дополнительных документов, не представлявшихся в суд первой инстанции в отсутствие уважительных причин. Кроме того, доказательств заблаговременного направления отзыва в адрес участвующих в деле лиц, заявителем не представлено.
Поскольку отзыв и приложенные к нему документы поданы в электронном виде, указанные выше документы в соответствии с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в п. 10 постановления Пленума от 26.12.2017 N 57, фактическому возврату не подлежат.
Представитель финансового управляющего и представитель ПАО «Т» возражали против удовлетворения апелляционной жалобы по мотивам, изложенным в отзывах.
Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены в апелляционном порядке.
В соответствии с пунктом 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) и статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
В соответствии с пунктом 2 статьи 213.8 Закона о банкротстве для целей включения в реестр требований кредиторов и участия в первом собрании кредиторов конкурсные кредиторы, в том числе кредиторы, требования которых обеспечены залогом имущества гражданина, и уполномоченный орган вправе предъявить свои требования к гражданину в течение двух месяцев с даты опубликования сообщения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом в порядке, установленном статьей 213.7 настоящего Федерального закона. В случае пропуска указанного срока по уважительной причине он может быть восстановлен арбитражным судом.
Требования кредиторов рассматриваются в порядке, установленном статьей 71 настоящего Закона о банкротстве.
Пунктом 1 статьи 71 Закона о банкротстве предусмотрено, что для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Указанные требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.
Как следует из материалов дела, 23.11.2017 К. (займодавец) и Г. (заемщик) заключили договор займа N 1 (беспроцентного) (далее — Договор), в рамках которого К. передал должнику денежные средства в сумме 30 000 000 рублей, что подтверждается распиской должника от 23.11.2017 года. Денежные средства были предоставлены должнику сроком до 17.04.2020 года.
Дополнительным соглашением от 23.04.2018 года N 1 к договору стороны согласовали, что займодавец может потребовать досрочно вернуть ему сумму займа, но не ранее 01.01.2019 года.
В качестве обеспечения обязательств должника по исполнению договора заявителю были переданы в залог объекты недвижимости, принадлежащие на праве собственности Г.Е., с которой должник состоит в браке. Ипотека зарегистрирована в Росреестре 28.12.2017.
Должником обязательства по возврату суммы займа исполнены не были, в связи с чем, кредитор обратился в арбитражный суд с заявлением.
Суд первой инстанции, оценив представленные доказательства, в удовлетворении требования кредитора отказал, указав, что требование К. в размере 30 000 000 руб. является требованием дружественного по отношению к должнику кредитора, его обоснованность не подтверждена достаточными доказательствами.
Суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены судебного акта и удовлетворения апелляционной жалобы и считает, что суд первой инстанции при вынесении определения обоснованно исходил из следующего.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее — Постановление N 35), в силу пунктов 3 — 5 статьи 71 и пунктов 3 — 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором — с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.
В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.
При этом рассматривая обособленный спор об установлении требования кредиторов при наличии возражений, мотивированных тем, что лежащая в основе этого требования сделка направлена на создание искусственной задолженности, суд в силу положений статей 71, 100 Закона о банкротстве должен осуществить проверку обоснованности такого требования, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке. Целью такой проверки является недопущение включения в реестр необоснованных требований, что в ситуации недостаточности имущества должника приводило бы к нарушению прав и законных интересов кредиторов, конкурирующих между собой за получение удовлетворения требований, законный интерес которых состоит в наиболее полном и справедливом погашении долгов (пункт 13 Обзора судебной практики, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ от 20.12.2016).
В ситуации предъявления к должнику требований аффилированного кредитора сложившейся судебной практикой, выработаны отличные от стандартных критерии распределения бремени доказывания: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившим о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства; судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060; от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647 (1); от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647 (7); от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6)).
Если кредитор и должник являются аффилированными лицами, то к требованию кредитора должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“).
В связи с этим основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга (п. 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»).
Согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо и через подтверждение фактической аффилированности, признаком которой может быть поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.
Проанализировав поведение кредитора и должника в совокупности с имеющимися в материалах дела доказательствами суд первой инстанции установил наличие признаков фактической аффилированности сторон. Так судом первой инстанции обоснованно принято во внимание, что кредитором должнику была предоставлена значительная сумма денежных средств без процентов на длительный срок, последующие действия К. по неистребованию задолженности, также свидетельствуют о наличии особого рода близких отношений между должником и кредитором, их действия существенно отличаются от поведения обычных участников гражданского оборота и характерны исключительно для аффилированных друг с другом лиц, поскольку не имеют какого-либо экономического смысла. При этом судом первой инстанции также приняты во внимание доводы финансового управляющего о том, что в делах о банкротстве обществ, входящих в группу компаний А. (ООО «АЮ», ООО «АС», ООО «В»), учредителем которых является должник (дела «А56-28231/2018 и А56-28226/2018), установлена их фактическая аффилированность с группой компаний, принадлежащих К. (Ф, ООО «З»). Заключенные между организациями договоры поставки, инвестиционной деятельности, предварительный договор купли-продажи также предусматривают условия, нетипичные для такого рода сделок, заключаемых независимыми участниками гражданского оборота.
В подтверждение факта передачи займодавцем денежных средств должнику по договору займа от 24.11.2017 представлена расписка от 23.11.2017.
Исходя из позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.10.2011 по делу N 6616/2011, при наличии сомнений в реальности договора займа исследованию подлежат доказательства, свидетельствующие об операциях должника с этими денежными средствами, в том числе об их расходовании.
Также в предмет доказывания в указанных случаях входит изучение обстоятельств, подтверждающих фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки; сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику.
Установление указанных обстоятельств обусловлено необходимостью исключения при заключении договора займа недобросовестного поведения сторон данного договора (злоупотребления правом), которое направлено на искусственное увеличение кредиторской задолженности должника-банкрота.
В соответствии с пунктом 86 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость. Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).
В соответствии с частями 1, 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.
Во избежание необоснованных требований к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования. Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле. Для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой и позициями, занимаемыми сторонами спора.
Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что кредитор не представил достаточно достоверных и допустимых доказательств как наличия в распоряжении К. по состоянию на 23.11.2017 наличных денежных средств в сумме 30000000 руб., так и передачи этих денежных средств должнику.
Договор займа является реальной сделкой и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.
В качестве доказательств наличия у кредитора финансовой возможности по предоставлению займа в материалы дела представлены выписка по счету кредитора, договор дарения денежных средств от 18.10.2017, заключенный К. и П. (дочерью), налоговые декларации П., акты сверки расчетов с контрагентами по договорам аренды, заключенным ИП П. в 2015 — 2017 годах, договор займа от 22.12.2016 с дополнительным соглашением от 12.12.2019, заключенные К. и Б., документы, подтверждающие снятие Б. денежных средств со счета и вклада, договор купли-продажи К. земельного участка от 19.07.2017, протокол осмотра кабинета налогоплательщика.
Представленные документы исследованы судом апелляционной инстанции в совокупности в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ, по результатам их оценки, суд пришел к выводу, что указанные документы не подтверждают факт наличия реальной возможности у кредитора передать должнику наличные денежные средства в сумме 30 000 000 руб. единовременно не позднее 23.11.2017.
Из представленной кредитором выписки по счету не следует, что накануне им были сняты денежные средства в достаточном размере для передачи должнику, само по себе наличие на счете денежных средств не является надлежащим доказательством, свидетельствующим о выдаче Г. 23.11.2017 единовременно займа в сумме 30 000 000 руб. наличными. Факт снятия с банковского счета денежных сумм в размере 350 000 руб., 200000 руб., 150000 руб. в период с марта по ноябрь 2017 года в отсутствие других доказательств не позволяет сделать вывод об их аккумулировании кредитором для фактической передачи Г.
Договор дарения с П., налоговые декларации и акты сверок, также не подтверждают фактическую передачу дочерью К. наличных денежных средств в необходимой сумме в отсутствие сведений о расходах П. за указанные периоды, а также о снятии денежных средств с банковских счетов либо выдачи из кассы.
Представленный в материалы дела договор займа с Б. не признан судом надлежащим доказательством, поскольку выдача Б. К. денежных средств в сумме 1 миллион долларов США 22.12.2016, не может с достоверностью подтверждать тот факт, что указанные денежные средства аккумулировались К. в течение года для последующей передачи должнику, равно как и расходный кассовый ордер N 3 о выдаче Б. со счета денежных средств 03.03.2014 и выписка по счету со сведениями о выдаче вклада 04.02.2016, не подтверждают, что эти денежные средства спустя 1,5 года и 10 месяцев были переданы К. в качестве займа. Подобное поведение Б. и К., являющегося участником одиннадцати юридических лиц, не отвечает критерию разумности с точки зрения обычаев делового оборота в предпринимательской деятельности, направленной на использование денежных средств в целях максимального получения прибыли.
Кроме того, в ноябре — декабре 2017 года должник и контролируемая им группа компаний Аврора перестали исполнять обязательства перед кредиторами, в том числе перед ООО «Ф», ООО «К», ООО «З», учредителем которых является К. В марте 2018 года в отношении группы компаний А. возбуждены дела о банкротстве. Таким образом, в ноябре 2017 года К. не мог не знать о неплатежеспособности контролируемых должником обществ, однако заключил договор беспроцентного займа с Г. на срок до 17.04.2020.
При этом судом апелляционной инстанции отмечается, что суд первой инстанции неоднократно откладывал рассмотрение заявления К. с предложением представить документы в подтверждение своей финансовой возможности выдать займ, однако кредитор вплоть до даты рассмотрения дела в суде первой инстанции, а также в суде апелляционной инстанции к каждому заседанию направлял новый комплект документов, корректируя свои доводы об источнике переданных взаем денежных средств в зависимости от возражений, заявленных лицами, участвующими в обособленном споре. Такое поведение кредитора свидетельствует о намерении скрыть истинную картину взаимоотношений сторон в рамках спорного договора займа.
Ни кредитор, ни должник не раскрыли экономическую целесообразность заключения договора займа с привлечением кредитором задолго до заключения такого договора заемных средств на столь значительную для физических лиц сумму без уплаты процентов. Мотивы и обстоятельства вступления в такую сделку, заявителем и должником также не раскрыты. Доводы о том, как были истрачены заемные средства, указанные кредитором, носят предположительный характер и документально не подтверждены. В заявлении о признании себя банкротом отсутствуют сведения о наличии у должника обязательств перед К.
Указанные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о мнимости заемных отношений.
При этом доводы подателя жалобы о том, что займ был обеспечен залогом имущества, являющегося совместной собственностью должника и его супруги, не приняты судом во внимание, поскольку также не свидетельствуют о реальности займа или его экономической целесообразности, напротив, учитывая, что аффилированный с должником кредитор располагал информацией о финансовом положении дел в группе компаний Г., заключение договора ипотеки может быть расценено как намерение участников спорных правоотношений вывести имущество из конкурсной массы должника.
В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.
В пункте 1 статьи 170 ГК РФ определено, что мнимая сделка — это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Мнимая сделка ничтожна.
Согласно правовой позиции, сформированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.
В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.
Из изложенного следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно. При этом стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.
Оценив в соответствии с положениями статьи 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства в совокупности суд первой инстанции установил, что кредитором в подтверждение заявленных требований не представлены достаточные доказательства, подтверждающие реальность взаимоотношений сторон и наличие долга.
Суд апелляционной инстанции с учетом доводов жалобы не находит оснований для переоценки указанных выводов. При этом с учетом установленных фактических обстоятельств настоящего обособленного спора, суд апелляционной инстанции соглашается с доводами Банка «Т» и финансового управляющего о наличии фактов, свидетельствующих о наличии злоупотребления в действиях сторон сделки и ее мнимости.
При таких обстоятельствах оснований полагать неправомерным отказ суда первой инстанции в удовлетворении заявленных требований у суда апелляционной инстанции не имеется.
Убедительных доводов, основанных на доказательственной базе, позволяющих отменить обжалуемый судебный акт, в апелляционной жалобе не содержится, а иное толкование заявителем положений действующего законодательства, а также иная оценка обстоятельств дела не свидетельствуют о неправильном применении судом норм материального права.
Исходя из предмета и оснований заявленных требований, обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судом первой инстанции установлены верно, доказательства исследованы и оценены надлежащим образом.
Нарушений при рассмотрении дела судом первой инстанции норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием к отмене или изменению судебного акта, не установлено. Апелляционная жалоба К. удовлетворению не подлежит.
Руководствуясь статьями 269 — 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.09.2020 по делу N А56-31888/2019/тр.4 оставить без изменения, апелляционную жалобу — без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

О.А.РЫЧАГОВА

Судьи

Е.А.ГЕРАСИМОВА

И.В.ЮРКОВ