Второе апелляционное постановление

ТРИНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 18 марта 2021 г. N 13АП-31292/2020

Дело N А56-152270/2018/сд.1

Резолютивная часть постановления объявлена 16 марта 2021 года
Постановление изготовлено в полном объеме 18 марта 2021 года

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд
в составе:
председательствующего И.В.Сотова
судей Д.В.Бурденкова, О.А.Рычаговой
при ведении протокола судебного заседания секретарем В.С.Смирновой
при участии:
от ответчика: К.Т.
от иных лиц: не явились, извещены
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-31292/2020) ПАО С на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 06.10.2020 г. по делу N А56-152270/2018/сд.1, принятое
финансового управляющего П.
об оспаривании сделки должника
ответчик: К.Т.
в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) К.

установил:

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее — арбитражный суд) от 21.02.2019 г. по настоящему делу К. признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина сроком на 6 месяцев; финансовым управляющим должника утвержден П..
17.07.2019 г. в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника финансовый управляющий П. обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора от 18.08.2017 г., заключенного между должником и К.Т. (далее — ответчик, К.Т.), а также о применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ответчика 480 000 руб.; однако, определением суда от 16.11.2019 г., оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.02.2020 г., в удовлетворении заявленных требований отказано.
Вместе с тем, постановлением Арбитражного суд Северо-Западного округа от 18.06.2020 г. указанные определение и постановление апелляционного суда от отменены; дело направлено на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции, который определением от 06.10.2020 г. в удовлетворении заявления финансового управляющего об оспаривании сделки должника опять же отказал.
Последнее определение обжаловано в апелляционном порядке конкурсным кредитором должника — ПАО С; в жалобе ее податель просит определение отменить, принять по делу новый судебный акт — о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, полагая доказанной материалами дела совокупность условий для оспаривания сделки по основаниям пункта 2 статьи 61.2 федерального закона от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), в т.ч. осведомленность ответчика о признаке неплатежеспособности, презумпция чего следует из того факта, что ответчик является супругой должника, которая — данная презумпция — ответчиком надлежаще не опровергнута и на которую указано и кассационным судом в постановлении об отмене ранее принятых нижестоящими судами судебных актов, как обратил при этом суд кассационной инстанции внимание и на неверный вывод судов о недоказанности наличия у должника на момент совершения сделки этого признака.
В настоящее судебное заседание (после отложения) податель жалобы, а также должник и его финансовый управляющий не явились, мотивированных позиций по существу спора (жалобы не представили); поскольку о месте и времени судебного разбирательства указанные лица надлежаще извещены (в т.ч. считаются извещенными в силу части 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса РФ — с учетом разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в пункте 5 постановления от 17.02.2011 г. N 12, и при соблюдении требований абзаца второго части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса РФ), дело (жалоба) в соответствии с частью 3 статьи 156 данного Кодекса рассмотрено без их участия при отсутствии также от них каких-либо ходатайств, обосновывающих невозможность явки в заседание.
При этом, от финансового управляющего в ответ на предложение суда по результатам предыдущего заседания поступил отчет N 01-02-21 от 18.02.20201 г. об определении рыночной стоимости спорного имущества (предмета сделки) с ходатайством о его приобщении к материалам дела.
Ответчик в заседании возражал против удовлетворения жалобы, а также выводов данного отчета, как составленного без осмотра имущества и без учета фактического состояния имущества.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 269 Арбитражного процессуального кодекса РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:
В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса РФ дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.
При этом, в силу пункта 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве, отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I — III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона; согласно пункту 7 статьи 213.9 Закона о банкротстве, финансовый управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени гражданина заявления о признании недействительными сделок по основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 Федерального закона, а как установлено пунктами 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц; при этом, право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 Федерального закона основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина, а заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника (пункт 1 статьи 61.8 этого Закона).
Также, как предусмотрено пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а кроме того — по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве; при этом, пунктом 3 этой статьи установлено, что правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 г. N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“ (далее — постановление Пленума N 63) разъяснено, что по правилам этой главы Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).
При этом, в силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка); в этой связи предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:
— стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации — десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;
— должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;
— после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.
В этой связи в пункте 5 постановления Пленума N 63 разъяснено, что пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка), а в силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:
а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;
б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;
в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 постановления).
В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию, а при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.
Также, как отражено в пунктах 6 и 7 указанного постановления, согласно абзацам второму — пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым — пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, и данные презумпции являются опровержимыми — они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.
Таким образом, в предмет доказывания по делам об оспаривании подозрительных сделок должника по пункту 2 статьи 61.2 Закона входят обстоятельства причинения вреда имущественным правам кредиторов, с установлением цели (направленности) сделки, и факт осведомленности другой стороны сделки об указанной цели должника на момент ее совершения.
Кроме того, согласно статье 168 данного же Кодекса, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения; в частности, как предусмотрено пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
При этом, исходя из содержания этой нормы под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам; для установления в действиях граждан и организаций злоупотребления правом необходимо доказать, что при реализации принадлежащих им гражданских прав их намерения направлены на нарушение прав и законных интересов иных участников гражданского оборота или создают возможность их нарушения, т.е. для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам, при том, что злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки; вместе с тем, согласно пункту 5 статьи 10 Гражданского кодекса РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.
Также, как разъяснено, в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.04.2009 г. N 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом „О несостоятельности (банкротстве)“ (в редакции постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 г. N 60), исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.
В данном случае, предметом оспаривания является сделка, по которой должник 18.08.2017 г. произвел отчуждение в порядке дарения в пользу своей супруги (ответчику) автомобиля марки Lexus RX300, год изготовления — 2002.
При этом, производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника в отношении должника возбуждено определением арбитражного от 12.12.2018 г., т.е. оспариваемая сделка совершена в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона, а значит, может быть оспорена на основании положений главы III.1 Закона о банкротстве, а в обоснование своих требований финансовый управляющий, ссылаясь на положения статьи 61.2 Закона о банкротстве и статьи 10 Гражданского кодекса РФ, указывает, что совершенная сделка дарения имеет признаки недействительной сделки, поскольку в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов.
Кроме того, финансовый управляющий полагает, что указанная сделка была совершена в отсутствие какого-либо встречного представления, направлена на уменьшение активов должника, что является злоупотребление правом, при том, что на момент совершения спорной сделки у должника имелась кредиторская задолженность в размере порядка 17 млн руб., реализация же данного имущества путем передачи его родственнику осуществлена должником со злонамеренной целью причинения вреда кредиторам путем уменьшения размера принадлежащего должнику имущества, исключающего возможность удовлетворения требований кредиторов за счет имущества должника, при том, что, как полагает финансовый управляющий, данное имущество из фактического владения и пользования должника никогда не выбывало, а заключение договора было направлено на создание правовых последствий в виде невозможности обращения взыскания на указанное имущество кредиторами по причине его принадлежности иному лицу, а не должнику.
В этой связи суд (заявитель) отметил, что в силу пункта 4 статьи 213.32 Закона о банкротстве, оспариванию в рамках дела о банкротстве гражданина подлежат также сделки, совершенные супругом должника-гражданина в отношении имущества супругов по основаниям, предусмотренным семейным законодательствам, а в соответствии с частью 2 статьи 34 Семейного кодекса РФ, к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие), а общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства, при том, что приобретателем по оспариваемому договору дарения является супруга должника — К.Т., которая является заинтересованным лицом по отношению к должнику по смыслу пункта 2 статьи 19 Закона о банкротстве.
Однако, по мнению суда первой инстанции, доводы финансового управляющего не нашли своего подтверждения в материалах дела, а именно — заявителем не доказаны все обстоятельства, которые требуют установления для применения к квалификации оспариваемой сделки признаков, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона банкротстве.
В этой связи суд указал, что в силу части 1 статьи 64, статей 71 и 168 Арбитражного процессуального кодекса РФ арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется правилами статей 67 и 68 данного Кодекса об относимости и допустимости доказательств, и в настоящем случае из материалов дела усматривается, что должник на момент совершения оспариваемой сделки не имел собственных заемных обязательств, а являлся поручителем по обеспечению исполнения обязательств ООО «Т» перед ПАО «С» по кредитному договору, а соответственно, довод об осведомленности супруги (ответчика) о неплатежеспособности должника не является безусловным, при том, что каких-либо доказательств, подтверждающих, что супруга знала о неисполнении основным заемщиком кредитных обязательств перед банком, а должником — обеспечительных обязательств, в материалы дела не представлено, из объяснений супруги должника следует, что передача имущества была обусловлена неудовлетворительным состоянием здоровья должника, в подтверждение чего в материалы дела представлены выписки из истории болезни.
В частности, как пояснила супруга, она и должник, понимая тяжесть его заболеваний, считали необходимым такую передачу имущества для обеспечения возможности распоряжения транспортным средством супругой на случай длительной болезни должника и возможной утраты им способности пользоваться и распоряжаться данным имуществом и по утверждению супруги, указанная машина была ею впоследствии реализована для оплаты лечения супруга, равно как в связи с доводом финансового управляющего об отсутствии в оспариваемой сделке встречного предоставления суд обратил внимание на то, что оспариваемый договор является договором дарения, возможность заключения которого между физическими лицами прямо установлена действующим гражданским законодательством, а правовая конструкция указанного договора не предусматривает встречного предоставления одаряемым дарителю, в связи с чем указанный довод не принят судом, как не соответствующий закону.
Применительно же к доводам управляющего о злоупотреблении правом при совершении сделки суд отметил, что исходя из содержания пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам, при том, что для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам; злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки, и изложенный подход законодателя к оспариванию ничтожных сделок свидетельствует о том, что необходимость констатации факта ничтожности совершенной должником или иными лицами за счет имущества должника сделки преследует цель устранения неблагоприятных для должника и его кредиторов последствий, вызванных совершением данной сделки.
Однако в данном случае, как полагал суд, доказательства, свидетельствующие о злоупотреблении правом участниками оспариваемой сделки, в материалах дела отсутствуют, а одна лишь ссылка на положения статьи 10 Гражданского кодекса РФ без наличия документальных подтверждения указанного утверждения не может считаться достаточной для вывода об обоснованности заявленных требований, а равно как учел суд, что ответчиком в материалы дела был представлен отчет рыночной стоимости спорного имущества, выводы которого не опровергнуты финансовым управляющим, доводы о недостоверности отчета не заявлены, и согласно указанному отчету рыночная стоимость спорного имущества составляла не 480 000 руб., как утверждает финансовый управляющий, а 109 000 руб., что также свидетельствует о необоснованности доводов финансового управляющего.
Однако, апелляционный суд не может согласиться с изложенными выводами, как противоречащими приведенным в самом же обжалуемом определении подходам, а равно и указаниям (выводам) кассационного суда в определении от 18.06.2020 г. по настоящему делу, обязательным для нижестоящих судов.
В этой связи апелляционный суд исходит из того, что как установлено судами в ходе производства по настоящему делу о банкротстве К. и не оспаривается участвующими в нем (и в частности — в рамках настоящего обособленного спора), в период с 11.11.2016 по 16.01.2017 г. между ПАО «С» и обществом с ограниченной ответственностью «Т», учредителем и генеральным директором которого являлся должник, были заключены кредитные договоры на общую сумму более 20 млн руб., а в обеспечение обязательств ООО «Т» заключен договор поручительства от 16.01.2017 г., по которому поручителем выступил К..
Письмом от 23.03.2017 г. ПАО «С» поставил в известность заемщика, поручителей и залогодателей о принятом Банком решении о досрочном взыскании задолженности по кредитному договору и потребовал погасить всю сумму задолженности и уплатить причитающиеся проценты за пользование кредитом и иные платежи в соответствии с условиями кредитного договора по состоянию на дату погашения; однако, основной должник и поручитель данные требования не исполнили, в связи с чем решением постоянно действующего Третейского суда при Автономной некоммерческой организации «Н» г. Санкт-Петербурга от 22.05.2017 г. в полном объеме удовлетворены исковые требования ПАО «С» к ООО «Т» и К., а определением Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 04.08.2017 г. удовлетворено заявление ПАО «С» о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решения Третейского суда от 22.05.2017 г.
Таким образом, должник, являясь поручителем за ООО «Т», в котором он является учредителем и директором, был осведомлен о неисполнении обязательства основным заемщиком перед ПАО «С», а соответственно — на момент совершения оспариваемой сделки должник имел признаки неплатежеспособности, при том, что что в силу пункта 1 статьи 361 Гражданского кодекса РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части, а договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.
При неисполнении же или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник согласно статье 363 Гражданского кодекса РФ отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя: при этом, поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства, а в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 24.11.2015 г. N 89-КГ15-13, обязательства по договору поручительства возникают с момента подписания такого договора, т.е. заключая договор поручительства, поручитель должен осознавать возможность предъявления в любой момент к нему требования об исполнении солидарной обязанности.
Также суд исходит из того, что приобретателем по спорному договору дарения является супруга должника — К.Т., которая является заинтересованным лицом в соответствии с пунктом 2 статьи 19 Закона о банкротстве, при том, что как указано выше, предполагается, что другая сторона знала о целях сделки, если она признана заинтересованным лицом, и ссылка ответчика на то, что она не знала о деятельности своего супруга, не опровергает презумпции осведомленности, установленной Законом о банкротстве, что в частности нашло свое отражение в разъяснениях, приведенных в пункте 7 Постановления N 63, согласно которым и в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, и данные презумпции являются опровержимыми — они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.
В данном случае доказательства, опровергающие презумпцию осведомленности ответчика о наличии у должника цели причинения вреда при заключении оспариваемого договора, не были представлены ни при первоначальном, ни при повторном (после направления дела на новое рассмотрение судом кассационной инстанции) разрешении спора, в связи с чем апелляционный суд приходит к выводу о наличии совокупности предусмотренных статьей 61.2 Закона о банкротстве обстоятельств, необходимых для признания оспариваемого договора недействительным.
При этом, суд отклоняет доводы ответчика о том, что заключение договора было обусловлено тяжелым состоянием должника и необходимостью получения за счет продажи спорного имущества денежных средств для приобретения лекарств, поскольку с учетом указания суда на необходимость предоставления соответствующих доказательств стороны спорной сделки при повторном рассмотрении такие доказательства были представлены; однако апелляционный суд оценивает их критически, поскольку эти документы (выписки из истории болезни, результаты МРТ, выписные эпикризы — л.д. 139-143) составлены в отношении должника на даты (за периоды) с 04.12.2015 по 11.12.2015, с 11.01.2016 по 20.01.2016, 30.10.2018, с 16.09.2020 по 23.09.2020 г., которые (эти даты и периоды) находятся на значительном временном интервале (в обе стороны) от момента заключение сделки — 18.08.2017 г., а равно как стороны в этой связи в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ не представили доказательства фактического понесения ими расходов на приобретение указанных лекарств, а также не обосновали применение (целесообразность и разумность ее реализации) ими такой схемы реализации имущества — дарение должником ответчику и последующее отчуждение его последним в пользу иного лица, что имело место 21.11.2017 г.
Оценивая же стоимость спорного имущества (что, в частности, имеет значение и для определения подлежащих применению последствий недействительности сделки — с учетом, как указано выше, отчуждения ответчиком имущества третьему лицу и — таким образом — невозможности возврата его в конкурсную массу должника в натуре и — соответственно — необходимости взыскания стоимости имущества), суд не может признать надлежащим доказательством в этой части представленный ответчиком отчет N М00328-Ч от 29.05.2019 г. об определении рыночной стоимости транспортного средства Lexus RX300, согласно которому его рыночная стоимость составляет 109 000 руб., поскольку в соответствии с этим отчетом эта стоимость определялась на момент составления отчета — 29.05.2019 г., а не на дату совершения сделки — 18.08.2017 г., и в акте осмотра, приложенном к этому отчету от указанной же даты — 29.05.2019 г. (л.д. 32) — отражены многочисленные недостатки (повреждения) спорного транспортного средства; вместе с тем, доказательств, что его состояние на момент осмотра соответствовало состоянию на дату совершения сделки, в материалы дела не представлено, в т.ч. ответчиком и должником опять же в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ не подтвержден факт наличия каких-либо ДТП со транспортным средством, проведения в отношении его каких-либо ремонтных работ (приобретения и замены запчастей) и т.д., как критически относится суд и к утверждению ответчика о том, что после дарения автомобиля ей должником, она продала его за 100 000 руб., поскольку данное обстоятельство ей (как и должником) также не подтверждено, а если исходить из малоликвидности имущества в силу его фактического состояния (износа, повреждений и т.д.), непонятен смысл совершения с ним последовательных сделок по его отчуждению (ответчиком – С.Е. (что следует из карточки учета транспортного средства, приложенной управляющим к своему заявлению в электронном виде об оспаривании сделки), а впоследствии – Ч., которая указана в качестве собственника автомобиля в отчете N М00328-Ч от 29.05.2019 г.).
Вместе с тем, не может суд признать надлежащим доказательством рыночной (фактической) стоимости имущества и решение самого управляющего об определении такой стоимости (также приложено в электронном виде к заявлению о признании сделки недействительной), поскольку оно датировано 15.07.2019 г. и из его содержания не следует, что стоимость имущества определялась на момент совершения сделки, ввиду чего апелляционный суд при настоящем рассмотрении дела, как указано выше, предложил участвующим в деле лицам представить доказательства стоимости имущества на дату совершения сделки, и управляющий к настоящему заседанию представил отчет N 01-02-21 от 18.02.2021 г. о результатах определения рыночной стоимости, выполненный по заказу управляющего специалистом-оценщиком С.А., членом СРОО Ассоциация «Э», согласно которому стоимость транспортного средства на дату совершения сделки — 402 000 руб.
В этой связи суд отклоняет возражения ответчика на этот отчет (оценку), заявленные им в настоящем заседании (в частности — ввиду оценки без фактического осмотра имущества), поскольку по примененным экспертом (специалистом-оценщиком) подходам и методам (методологии) при оценке ни ответчик, ни иные участвующие в деле лица мотивированно не возражали (в т.ч. какие-либо рецензии, мнения иных специалистов и т.п. они не представили), как не заявляли они и о проведении судебной экспертизы по делу (последствия такого бездействия (по незаявлению указанного ходатайства) — в силу части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса РФ лежат на участвующих в деле лицах), равно как отмечает суд и то, что проведение указанной оценки без фактического осмотра имущества, действительно, влияет на достоверность результатов этой оценки; вместе с тем, как указано выше, на данный момент спорный автомобиль имеет многочисленные недостатки и повреждения (что следует из акта осмотра, приложенного к представленному ранее ответчиком отчету N М00328-Ч от 29.05.2019 г.), определить момент возникновения которых (до или после совершения сделки) не представляется возможным, ввиду чего, а также с учетом отсутствия в материалах дела каких-либо иных доказательств, подтверждающих стоимость имущества именно на дату сделки, апелляционный суд полагает возможным руководствоваться именно отчетом N 01-02-21 от 18.02.2021 г. (кроме того, отмечая, что применение последствий недействительности сделки в виде взыскания с ответчика определенной этим отчетом стоимости не исключает права ответчика, как супруги должника, претендовать в соответствии с Семейным кодексом РФ (а также с установленным им и Законом о банкротстве порядком) после поступления денежных средств в конкурсную массу на получение половины этой стоимости (как полученной от реализации совместно нажитого супругами имущества — при отсутствии доказательств (сведений), свидетельствующих об отсутствии оснований для отнесения спорного транспортного средства к такому имуществу (определения его статуса в качестве такового)).
Таким образом, обжалуемое определение, как принятое при несоответствии изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам (материалам) дела и — как следствие — неправильном применении норм материального права, подлежит отмене с принятием нового судебного акта — об удовлетворении — в силу изложенного — заявленных управляющим требований с взысканием при этом с ответчика, помимо прочего, в пользу иных участников процесса понесенных ими расходов по оплате пошлины по заявленным требованиям и по апелляционным и кассационной жалобам.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 110, 112, 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 06.10.2020 г. по делу N А56-152270/2018/сд.1 отменить.
Принять по делу новый судебный акт.
Заявление финансового управляющего удовлетворить.
Признать недействительным договор от 18.08.2017 г., заключенный между К., и К.Т.
Применить последствия недействительности сделки: взыскать с К.Т., в конкурсную массу К., 402 000 руб.
Взыскать с К.Т., в пользу финансового управляющего П. судебные расходы по оплате госпошлины по заявлению в сумме 6 000 руб.
Взыскать с К.Т., в пользу ПАО С судебные расходы по оплате госпошлины по апелляционным и кассационной жалобам в общей сумме 9 000 руб.
Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В.СОТОВ

Судьи

Д.В.БУРДЕНКОВ

О.А.РЫЧАГОВА