Признание наследником первой очереди — Наследственные споры — Установления отцовства за наследником первой очереди

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Ш. на решение Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2018 года по делу N 2-348/18 по иску В.Е. к Ш. об установлении факта признания отцовства, признании права собственности на долю в наследственном имуществе.

Заслушав доклад судьи Петровой А. В., выслушав объяснения Ш. и его представителя В.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя В.Е. — С., возражавшей против удовлетворения жалобы, судебная коллегия

установила:

В.Е. обратилась в суд с иском к Ш., указывая, что ее мать К.Л.Е. состояла в фактических брачных отношениях с Ш.В.Б., который признавал истца своей дочерью, однако отцовство не было установлено, брак между ним и матерью истца зарегистрирован не был. Ш.В.Б. умер 8 августа 2016 года, после его смерти открылось наследство в виде квартиры по адресу: г. Екатеринбург, квартир NN 48 и 70 по адресу: Санкт-Петербург, автомобилей Порше Кайен и Опель Комбо. Истец является наследником Ш.В.Б. по закону первой очереди. Также наследником Ш.В.Б. является его сын Ш.

В связи с изложенным, уточнив исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, В.Е. просила установить факт признания Ш.В.Б. отцовства в отношении истца, произвести раздел наследственного имущества, признав за ней и Ш. право собственности на вышеуказанные квартиры в равных долях, признав за Ш. право собственности на автомобили, взыскав в пользу истца денежную компенсацию ½ части рыночной стоимости автомобилей.

Решением Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2018 года исковые требования В.Е. удовлетворены.

Суд установил факт признания Ш.В.Б. отцовства в отношении В. (в девичестве К.) Е.В.

Суд внес изменения в актовую запись о рождении, выполненную ОЗАГС Московского района Санкт-Петербурга, в отношении К., внеся сведения об отце — Ш.В.Б.

Суд признал за В.Е. в порядке наследования по закону право собственности на:

— ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: г. Екатеринбург;

— ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: Санкт-Петербург;

— ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: Санкт-Петербург.

Суд признал за Ш. в порядке наследования по закону право собственности на:

— ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: г. Екатеринбург;

— ½ доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: Санкт-Петербург;

— транспортные средства Порше Кайен и Опель Комбо.

Суд взыскал с Ш. в пользу В.Е. денежную компенсацию в сумме 301 853 руб. 26 коп.

Суд взыскал с Ш. государственную пошлину в доход бюджета Санкт-Петербурга в размере 25 168 руб. 30 коп.

Решением суда также отменены меры по обеспечению иска, принятые определением суда от 18 июля 2017 года, в виде запрета нотариусу Ж. выдавать свидетельства о праве на наследство после смерти Ш.В.Б., умершего 8 августа 2016 года.

Ш. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции третье лицо нотариус Ж., представитель третьего лица ОЗАГС Московского района Санкт-Петербурга не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, ходатайств об отложении судебного заседания в суд апелляционной инстанции не направили, доказательств уважительности причин неявки не представили.

При таких обстоятельствах, в соответствии со статьей 167, частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся третьих лиц.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы в соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно статье 48 Кодекса о браке и семье РСФСР в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке, при отсутствии совместного заявления родителей отцовство может быть установлено в судебном порядке по заявлению одного из родителей или опекуна (попечителя) ребенка, лица, на иждивении которого находится ребенок, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия.

При установлении отцовства суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместное воспитание либо содержание ими ребенка или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства.

В соответствии с п. 23 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 N 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» суд вправе в порядке особого производства установить факт отцовства лица, не состоящего в браке с матерью ребенка, в случае смерти этого лица. Такой факт может быть установлен судом в отношении детей, родившихся 1 марта 1996 года и позднее, при наличии доказательств, с достоверностью подтверждающих происхождение ребенка от данного лица (статья 49 СК РФ), а в отношении детей, родившихся в период с 1 октября 1968 года до 1 марта 1996 года, — при наличии доказательств, подтверждающих хотя бы одно из обстоятельств, перечисленных в статье 48 Кодекса о браке и семье РСФСР.

Истец в обоснование исковых требований ссылалась на признание Ш.В.Б. отцовства в отношении нее.

Судом установлено и из материалов дела следует, что у К.Л.Е. родилась дочь К., о чем ОЗАГС Исполкома Московского районного совета депутатов трудящихся г. Ленинграда составлена актовая запись о рождении. Сведения об отце К.В.Б. указаны со слов матери.

Истец указывала, что ее отцом является Ш.В.Б., который при жизни признавал свое отцовство в отношении истца.

Факт признания Ш.В.Б. отцовства в отношении В.Е. подтвержден показаниями свидетелей К.Л.Е., Р.А.А., К.А.Н., С.С.В., А.С.Г., из которых следует, что Ш.В.Б. общался с истцом, приезжал к ней домой, в разговорах подтверждал свое отцовство в отношении истца, называл истца дочерью, истец представляла его при знакомствах как отца.

Оценив показания свидетелей в совокупности с представленными суду фотографиями, из которых усматривается, что при жизни Ш.В.Б. поддерживал отношения с семьей истца, а также, дав надлежащую оценку доказательствам, представленным стороной ответчика, которыми не опровергнут факт признания Ш.В.Б. своего отцовства в отношении В.Е., суд пришел к правильному выводу о том, что требования истца в указанной части являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

Судебная коллегия не находит оснований для иной оценки показаний вышеназванных свидетелей по доводам апелляционной жалобы, нежели произведенной судом первой инстанции в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Несогласие подателя жалобы с оценкой показаний свидетелей не указывает на то, что судом допущены нарушения нормы права, не позволившие всесторонне, полно и объективно разрешить настоящий спор.

Доводы ответчика в апелляционной жалобе о том, что свидетель С.С.В. познакомилась с истцом раньше, чем с Ш.В.Б., несостоятельны, поскольку из показаний данного свидетеля следует, что с Ш.В.Б. свидетель познакомилась в 2001 году, а с истцом — в 2005 году, при этом при знакомстве Ш.В.Б. последний сразу сообщил С.С.В. о наличии у него двоих детей (т. 1 л.д. 228 — 229).

Доводы ответчика о том, что свидетель С.С.В. является лицом, заинтересованным в исходе дела, подлежат отклонению как недоказанные.

Истцом в материалы дела представлено заключение ООО «С» N 400000000162 от 12 августа 2016 года, согласно которому вероятность того, что Ш.В.Б. действительно является биологическим отцом В.Е. по результатам исследования составляет 99,8%. При этом исследование проведено на основании образцов биологического материала, отобранных в патологоанатомическом отделении ДГБ N 20 г. Екатеринбурга, где скончался Ш.В.Б.

Доводы апелляционной жалобы Ш. о том, что заключение ООО «С» не подлежало принятию судом в качестве доказательства, поскольку составившее его лицо не предупреждалось об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а также неизвестно, при каких обстоятельствах отбирались образцы биологического материала для исследования, не могут быть приняты во внимание, поскольку данное заключение не является относимым доказательством в силу статьи 59 Гражданского процессуального кодекса РФ, не подтверждает обстоятельства, имеющие существенное значение для дела. При разрешении спора с учетом заявленных в иске оснований в силу ст. 48 КоБС РСФСР правовое значение имеет лишь факт признания отцовства, а не происхождение ребенка от конкретного лица.

Доводы ответчика о том, что Ш.В.Б. не мог являться отцом истца, поскольку в период ее зачатия находился в местах лишения свободы, были исследованы судом и обоснованно отклонены, поскольку согласно предоставленным суду ИЦ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области сведениям по постановлению президиума Ленгорсуда от 30.12.1971 года на основании ст. 1 Указа ПВС СССР от 12.06.1970 года «Об амнистии» Ш.В.Б. был освобожден условно с привлечением к труду, и 13 апреля 1972 года, то есть за год до рождения истца, убыл из учреждения УС-20/6 Ленинграда по адресу: Ленинградская обл. на строительство (т. 1 л.д. 222).

После смерти Ш.В.Б., последовавшей 8 августа 2016 года, в установленные законом сроки к нотариусу с заявлениями о принятии наследства обратились его сын Ш. и истец В.Е.

В состав наследственного имущества Ш.В.Б., как установлено судом, входят квартира по адресу: г. Екатеринбург, квартиры NN 48 и 70 по адресу: Санкт-Петербург, автомобили Порше Кайен и Опель Комбо.

Суд, правильно определив доли наследников первой очереди к имуществу Ш.В.Б. равными, обоснованно произвел раздел наследственного имущества между сторонами, признав за истцом и ответчиком право общей долевой собственности на квартиры в размере по ½ доли за каждым, право собственности на автомобили — за Ш., взыскав с Ш. в пользу В.Е. денежную компенсацию ½ доли рыночной стоимости автомобилей, определенной на основании заключения судебной экспертизы, в общей сумме 301 853 руб. 26 коп.

В порядке статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд правомерно взыскал с Ш. в доход бюджета Санкт-Петербурга государственную пошлину, размер которой верно определен судом в соответствии со статьей 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации в сумме 25 168 руб.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия считает, что суд правильно определил обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Доводов, которые не были учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, но имели бы существенное значение для рассмотрения дела, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали изложенные в нем выводы, в апелляционной жалобе не содержится.

Нарушений норм процессуального права, которые в силу части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются безусловными основаниями к отмене решения суда первой инстанции, в ходе рассмотрения дела судом допущено не было.

При таком положении, обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, которая не содержит предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции, — оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 22 мая 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Ш. — без удовлетворения.

00003.06.2019